Проблемы нравственно-религиозного воспитания в работах Л.Н. Толстого.
Педагогическая деятельность обострила духовное зрение писателя, подтолкнула к своеобразному эксперименту на поприще столь дорогого ему народного образования, основанного на желании «спасти тонущих» — будущих Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых и понять, почему существовавшая народная школа не стремится к этому.
«Начиная учить детей в русской деревне, — откровенно писал он, — я не мог, не бывши набитым дураком, принять в основании ни немецко-протестантскую лютеровскую систему, ни классическую, ни иезуитскую, ни новейшую теоретическую систему воспитания. Еще менее мог я серьезно принять за систему славянский курс букваря, часовника и псалтыря и связанные с этим курсом семинарские приемы».
Исследовательское пространство педагогических исканий и деятельности было столь обширно, что позволило Толстому творчески заимствовать, переосмысливать множество продуктивных идей, уже высказанных до него, и в то же время действительно сказать то, что до него никто не сказал.
Педагогическая деятельность Толстого — «поэтическое», «прелестное дело», «страстное увлечение» — позволила ему увидеть и понять то, что не сознавалось даже столь знаменитыми его современниками (А.Дистервегом, Н.Г. Чернышевским, К.Д. Ушинским). Связаны ли ответы на вопрос «чему и как учить?» с уровнем умственного и нравственного развития детей, с развитием собственно человеческих характеристик? В чем состоят эти собственно человеческие характеристики? На основе каких методических рекомендаций, педагогических и философских теорий происходит ориентировка учителей-практиков? Толстой пришел к выводу, который не был понят его современниками: преподавательская деятельность искажена, направлена на ложные цели. Необходима «новая философия», «новое сознание», т.е. практически новое понимание сущности человека и иное понимание целей обучения и воспитания, связанных со становлением собственно человеческого в человеке.
Традиционное авторитарное воспитание тормозит творческое и нравственное развитие детей, что, по мнению Толстого, было определенным регрессом, «возвращением к дикости».
По мнению Толстого, эмпирический подход к мышлению, положенный в основу многочисленных методических руководств, приводит к «беспорядочному опыту». Этому необходимо противопоставить выявление «существенных условий всякого преподавания . когда законы . однородных . явлений сообщаются учащимся . при обучении языку — законы слова, в математике — законы чисел . законы сложения и разложения». Толстого интересовали «способы передачи знания» — «путем слова, пластического искусства, рисования и лепки .путем музыки, пения, т.е. науки о том, как передать свое настроение, чувство».
В Яснополянской школе Толстой организовал экспериментальное обучение, в результате которого сделал многочисленные выводы по различным методикам преподавания. Он неоднократно подчеркивал, что задача преподавателя заключается в организации такой учебной деятельности детей, когда они самостоятельно достигают определенных результатов, проходя в краткой, сокращенной форме путь открытия, идеи: «Найти эти обобщения, и от них, представляя новые факты, переводить на высшие — вот, следовательно, задача педагогики. Задача одинаковая в одном человеке с задачей науки в человечестве, но не обратная, как будто предполагаются всеми учебными книгами и руководствами». Этот вывод Толстого подтвердили работы известного психолога В.В. Давыдова о формировании содержательных обобщений и понятий. Толстому принадлежат поистине уникальные высказывания о роли в процессе мышления образного, конкретного и отвлеченного, а также об опасности оперирования словами-терминами прежде, чем у ребенка произошло осмысление того или иного понятия.